Блейн не успел расслабиться, рассчитывая услышать что-то если не невинное, то просто сказанное с юмором, но снова пояснением стал весьма своеобразный комплимент. По своему приятный, если признаться честно, но крайне непривычного формата, да и не сказал бы он, что кто-то ранее расхваливал его глаза, тем более из парней. А с девушками он и так не особо-то охотно общался, учитывая то, что происходило в прошлой школе, а в нынешней даже учителей-женщин можно пересчитать по пальцам одной руки и ещё лишние останутся. Смутившись и едва слышно застонав так, будто Себастиан намеренно его пытал таким поведением, брюнет на время отвёл взгляд в сторону, чувствуя себя крайне неловко рядом со своевольным французом. Конечно, было в этих его необычных комплиментах и флирте нечто, что льстило и ласкало самолюбие, но в то же время становилось не по себе, да и ко всему прочему Андерсон был из такого порядка людей, что старается комплиментами отвечать на комплименты, похвалой на похвалу, но тут он терялся, потому что сказать что-то красочней и "круче", чем Смайт ему вряд ли позволит совесть и смелость. Всё-таки это однозначно не смущающаяся девушка и не скромный собрат по хору, неуверенный в своих силах, которому просто необходима поддержка и доброе красивое словцо. Новому однокласснику только дай палец - по плечо откусит и не подавится, потому Блейн и не решался на какие-то вольности в ответ. По крайней мере пока не почувствовал себя более комфортно и не привык к подобным выходкам своего нового товарища по школе.
Нелепость с мороженым действительно расстроила молодого человека, так как он его даже толком поесть не смог, часть расплескалась, часть осталась на одежде и лишь немного всё же съел. Как говорится, "мёд-пиво пил, по усам текло - в рот ничего не попало". Стараясь оттереть светлые пятна, юноша мучительно пыхтел, негодуя, что почти ничего не получалось, но когда к этому ещё и Себастиан присоединился - замер и даже дыхание затаил, совершенно не привыкший к подобного рода прикосновениям от чужого человека, и подавно, ещё раз, парня. Казалось, что своевольность Смайта зашкаливала и из-за этого Соловью всё больше хотелось провалиться сквозь землю, только бы не ощущать прикосновение чутких тёплых подушечек пальцев к своему лицу.
- Да ты прав, но, Себ...Себастиан! - недовольно заворчал, потянувшись рукой за счётом и недовольно надул губы, смотря на парня почти обиженно. В конце концов, они друзья и во всём должны быть равными, и из-за того, что француз платил за него сам, ему стало ещё более неловко. Такой своеобразный ход в виде ухаживания или он просто похвастаться деньгами хотел? Кто его знает. Да и само по себе в какой-то степени было даже унизительно, что Смайт так нагло пользовался своим преимуществом в росте, заставляя Андерсона обиженно пыхтеть и тянуться вверх, не получив желанного результата.
Шумно выдохнув, он всё же смирился с происходящим, понимая, что уже сделать ничего не сможет, так как официант уже утащил книжечку с купюрами. - Так и быть, провожу, - усмехнулся, пытаясь хоть как-то если не выглядеть ворчливым, то хотя бы не подпускать Себастиана слишком близко, делая вид, что делает ему одолжение, а не сам хочет его проводить. И уж протянутая рука и подавно была не уместна, Блейн и без неё совершенно спокойно мог встать самостоятельно.
- Какие планы на вечер? Благо заданий сегодня дали немного, минут за десять реально справиться с необходимым. Возможно тебе нужна помощь по каким-то предметам? - заботливо поинтересовался Андерсон, пока они прогулочным шагом направлялись обратно в академию, по пути наслаждаясь свежим вечерним воздухом. А сам юноша на какое-то время замер взглядом на полумесяце, что виднелся уже даже на достаточно светлом небе, привлекая к себе внимание романтика и вызывая на его губах мечтательную улыбку.

Юноша всё ещё чувствовал себя как-то некомфортно, будто он пытался из раза в раз построить между ними с Себастианом шаткий дружеский мостик, а тот вновь и вновь, с какой-то детской непосредственностью, безответственностью и грубым цинизмом разрушал его очередной пошлой фразой или намёком. Раз за разом Блейн разочарованно выдыхал, расстраиваясь, снова пытаясь проложить дорогу к этому весьма своеобразному молодому человеку. У Андерсона и так-то не было никогда настоящих друзей, так, только хорошие знакомые и товарищи, своего рода братство хора, которое только внешне походило на братство, но внутри в большинстве своём все были сами по себе или по парам друзей, но не более. А тут ещё и такая проблема - через эту странную защиту Смайта было крайне сложно пробиться. Конечно брюнет не думал, что во мгновение ока ему удастся подружиться с французом после нескольких бравых и громких фраз, толком не сделав для него ничего и не совершив настоящий и весомый дружеский поступок, но всё же он не думал, что подружиться с ним будет ТАК трудно. Будто парень этого на самом деле боялся и избегал всеми возможными способами, что не могло не напрягать. Юноша сразу же начинал закапываться в себя и пытался понять, что он не так делает, чем отталкивает Себастиана, чем пугает его, раз тот так упрямо не хочет принимать его дружбу так, как полагается. И, признаться, его собственная фраза даже как-то вышибла парня из колеи, как и факт того, что Смайт приобнял его. По шее пробежались мурашки, а сам Блейн весьма заметно вздрогнул, переводя на нового знакомого какой-то настороженный и напряжённый взгляд, будто ожидал от него некоего подвоха или удара по слабому месту, с трудом переваривая информацию.
- У меня просто никогда не было настоящего друга, Себ. Я не знаю, как лучше и как правильнее это преподносить, но мне кажется, что подобным намёкам просто не место в дружбе. Мне становится неловко и я не знаю, как на это адекватно реагировать. Потому, не обижайся, ладно? Мне просто надо привыкнуть, - посмотрев на одноклассника почти умоляюще, Андерсон выдохнул и попытался расслабиться, направляясь далее в сторону академии. Он уж очень надеялся, что друг не обидится на сокращение имени, ведь это считалось одной из "вольностей", которой как раз могли пользоваться друзья, и в данном случае кареглазый решил сделать первый шаг.
Вечерок приятно охлаждал мысли и приводил в чувства, хотя и объятия, признаться, очень смущали, но были приятными, грели и сам бы Блейн скорее всего не решился бы убрать руки Смайта резко и как-то грубо, опасаясь задеть его после того, как тот объяснил своё поведение. Однако взгляды со стороны действительно заставили его сжаться в комок и напрячься, как оголённый электрический провод, сверкающий искрами в разные стороны. - Не то чтобы боюсь. Я своей ориентации не стесняюсь, но вот отец и брат... Они люди публичные и очень известные, и они не простят мне, если я подорву их репутацию. Меня и так сослали в Далтон, чтобы я побольше времени проводил там и "не позорил семью", потому мне такая роскошь просто не позволительна, - виновато пояснил Соловей, вновь переводя взгляд на Себастиана, надеясь на то, что так он его поймёт и не будет более вести себя столь вызывающе, в том числе и в школе. Всё-таки и там ребята могут доложить кому-то из родных или элементарно директору, и понеслась бы моча по трубам. Кому это нужно, в самом деле?
- А на счёт алгебры и геометрии - я помогу всем, чем смогу, охотно, - добродушно улыбнувшись, Блейн прибавил шагу, потому что они уже приближались к Далтону и затягивать более не было смысла. Поднявшись вместе с ним в крыло, где находились комнаты, Андерсон невольно остановился, прежде чем уходить, ему от чего-то было неловко расставаться со Смайтом. Стыдно думать об этом, но учитывая то, что они сегодня были почти неразрывно вместе (даже в туалет отправлялись вместе, к счастью - в разные кабинки, иначе бы он в самом деле сгорел бы от стыда), уходить от него так сразу и так резко, не смотря на вечернее время и что нужно было выполнить ещё ту самую алгебру на завтра, просто не хотелось. Было практически больно, неприятно, некомфортно. Да, брюнет на самом деле искал повод задержаться и побыть с французом хотя бы чуточку дольше, хотя ему не хватало смелости в этом себе признаться.
- Если хочешь, я могу уже сегодня тебе помочь с заданиями, чтоб уж не оставлять тебя на произвол судьбы и алгебры, - улыбнувшись, Блейн пожал плечами. Правда ему всё так же было неловко пригласить его к себе в комнату, ибо пусть соседа у него сейчас не было - всё равно как-то это походило на своего рода интимность, и, не сказать, что у него там был бардак, но и порядка тоже всё же не было. Всё-таки когда живёшь один - невольно расслабляешься, если нет особых пунктиков на уборке. Конечно, пыли и грязи там не было, но на письменном столе был творческий беспорядок, как и у любого школьника, наверное. И, естественно, к Себастиану в комнату проситься ему и вовсе было стыдно, а потому неловко топчась на месте, он не мог придумать, куда им пойти. Они, бесспорно, могли бы отправиться в библиотеку и позаниматься там, но её могли уже закрыть, работник не любил оставлять её открытой до вечера, да и всем после основного времени работы хочется поскорее уйти домой, не оставаясь из-за каких-нибудь залётных ребят, вроде этих двоих. А петлять по коридорам только ради того, чтобы упереться носом в закрытую дверь - тоже было не самым лучшим вариантом. Потому Андерсону оставалось только мяться, ожидая решения и возможного предложения Смайта.